Как сделала Ивана много лет назад, чтобы защитить его...

Он говорил себе, что обдумывает это возможность только потому, что смерть Элизабет всё равно его прикончит. Разве может вампир продолжать жить без своей Невесты? Он пытался убедить себя в том, что в его сердце нет никаких сомнений по поводу этого решения.

Но они были.

Маленькая смертная, ты изменила все...

...

Прямо перед тем, как Ивана отправилась навстречу своей смерти, Лотэр спросил её:

- Как ты можешь так поступить?

В конце концов он понял её ответ.

Потому что всё, что есть во мне ценного - начинается с Элизабет.

Он потёр свою грудь, испугавшись боли, которую чувствовал там.

Хотел бы я взглянуть на неё в последний раз...

Расправив плечи, он телепортировался наружу, чтобы встретить рассвет, бросая вызов врагу, которого избегал всю свою жизнь.

И он молился, чтобы этот враг сумел его победить.

ГЛАВА 46

- Это случилось, - призналась Элли, обращаясь к Бэлери. - Я в него влюбляюсь.

Они на веранде наблюдали закат солнца, пока Элли с тревогой ожидала возвращения Лотэра. Он отсутствовал целый день.

Перед его уходом Элли вновь сказала, что не будет волноваться.

Довольно.

Чуть раньше заходил Тэд. Они с Бэлери пытались отвлечь Элли от раздумий, но её дурное предчувствие всё усиливалось/

В четыре часа вечера она потребовала, чтобы Бэлери раскинула кости. То, что фея в них увидела, заставило её смертельно побледнеть и сдавленно прошептать лишь одно слово:

- ... горит.

Когда Бэлери снова удалось взять себя в руки, она нацепила фальшивую улыбку и сказала, что эта попытка с костями была "фигнёй". И несмотря на все Эллины просьбы, сказать что-то большее она отказывалась.

И сейчас Бэлери заметила:

- Я так и поняла, просто ты на него так смотришь... Ты ему сказала?

Элли пробормотала:

- Ещё нет. - Всё-таки немного оставаясь прежней упрямой собой, она пыталась отказаться от своих клятв.

Никогда не влюбляться в Лотэра превратилось в "не говорить первой, что я люблю его".

- Элизабет, - начала Бэлери с болью в голосе, - тебе надо кое-что узнать насчёт Саройи и...

Появился Лотэр, и Эллина челюсть отвисла.

Он был покрыт глубокими ожогами, мышцы бугрились от напряжения, пот и кровь сочились из открытых ран.

Прежде чем Карга или Элли смогли произнести хоть слово, он схватил Элли за руку и переместил в спальню в квартире.

- Лотэр, бог мой! Что с тобой случилось?

Что увидела Бэлери?

Его радужка была самого глубокого красного цвета, который она когда-либо видела, и этот красный цвет растекался далеко по белкам глаз.

- Смотри, что я добыл, Лизавета.

Двумя побелевшими от напряжения пальцами он держал простое золотое кольцо, а выражение его лица было смесью безумия и боли.

- Это ведь хорошо, правда?

Он горько рассмеялся.

- Хорошо? Это твоя смерть.

- О чём ты говоришь?

- Я не могу тебя спасти... Что бы я ни делал, меня контролируют мои клятвы.

Вдоль позвоночника побежали мурашки.

- Я не понимаю. Пожалуйста, успокойся, Лотэр. Ты пил от кого-то?

- Лизавета, я даже не могу тебя убить прежде, чем изгоню твою душу...

- Убить меня? Что про мою душу? Ты опять говоришь ненормальные вещи! - закричала она. - Просто используй кольцо, чтобы изгнать из меня Саройю.

Он принялся мерить шагами комнату, что никогда не было добрым знаком.

- Не могу её предать. Ты не понимаешь!

- Значит сделай так, чтобы я поняла!

Будто бы с огромным трудом он произнёс:

- Я поклялся перед Ллором, что сделаю Саройю бессмертной - и уничтожу тебя. Ты не просто умрёшь. Твоя душа будет аннулирована. Я перепробовал всё, чтобы избавиться от клятв... борюсь с ними даже сейчас.

И он всё время знал, что ему придётся так поступить? Даже она понимала, что клятвы перед Ллором были нерушимы.

- Позволь мне сбежать, Лотэр.

Снова метания по комнате.

- Ты может быть на другом конце земли. Никакой разницы, когда меня заставляют... заставляют... покончить с тобой.

Ей не хватало воздуха.

- Моя душа будет аннулирована из этого тела – или вообще?

- Вообще! Как будто тебя никогда не было!

Дыши, Элли, дыши.

- Вот за чем ты охотился! Почему ты мне не сказал? Не подготовил?

- Не мог...

физически не мог

выдать тебе что-то, что пересекалось бы с моими клятвами. И думал, что у меня получится тебя спасти в любом случае.

Отчаянье всё усиливалось.

И по-прежнему скоро умру.

Вернулась к тому, с чего и начинала.

Нет, сейчас всё гораздо хуже. Раньше, по крайней мере, она не влюблялась в вампира. Раньше, по крайней мере, она бы после исполнения приговора отправилась прямо на небеса, она в это верила.

Сейчас же ей предстояло отправиться из мира наслаждений в... ничто.

Меня больше не будет? Уничтожена мужчиной, которого начинаю любить?

Он провёл рукой по своим покрытым сажей волосам.

- Даже не смог остаться под солнцем...

Её рот открылся. Так вот почему его кожа обожжена? Бэлери ей сказала, что такая боль особенно мучительна для вампира.

- Ты пытался ради меня умереть?

- Конечно! - вскричал он, хватая её в объятья. - Я лучше умру, чем сделаю тебе больно!

До конца этому поверить она не могла, но знала, что лгать он не мог.

Сегодня Лотэр собирался ради неё покончить с жизнью, отринул свой инстинкт самосохранения, который помогал ему оставаться в живых тысячи лет.

- А почему ты сейчас можешь говорить со мной об этом? Потому что я всё равно что уже мертва?

Он смотрел на неё, обхватив руками её плечи. Его выражение лица всё ответило за него.

- Ох. - Глаза наполнились слезами. Почему бы не заплакать? Ещё ни разу она не чувствовала себя более безнадёжно.

По крайней мере сейчас она знала, почему он так мучился.

- Б-будет больно?

При этих словах он зарычал от боли, а из уголка глаза заструилась кровь.

- Лизавета, не надо...

- С помощью кольца ты сможешь вернуть меня обратно?

- Я не могу отменить желание! Но найду способ тебя вернуть!

- Лотэр, я... - она всхлипнула, - ... я боюсь.

Снова полный боли вопль, потом он прижал её к груди. Она чувствовала, как он дрожал от внутренней борьбы.

- Если не смогу тебя спасти, то последую за тобой.

Прижав её крепче, он качал её, бормоча незнакомые слова на русском.

Его обожжённая кожа и одежда пахли дымом.

Он пытался ради меня сгореть.

Станет ли этот запах последним, который она запомнит?

- Не следуй за мной, Лотэр. Я не хочу, чтобы ты...

- КОООООЛЛЛЛЛЬЦООООО!

Элли вскинула голову.

- Что это?

- Сними моё коооооллллльцооооо!

- женский крик доносился прямо с балкона - на двадцать пятом этаже.

Лотэр сразу же оттолкнул Элли в сторону, чтобы стянуть с пальца кольцо.

- Дорада.

Как, блядь, она нас нашла?

Какая-то женщина снаружи его контролирует? Этого они и боялись!

- Враг Древних!

Голос Дорады звучал глухо, словно она говорила через какой-то фильтр.

- Разреши мне войти. Не сопротивляйся мне.

- Не могу с ней бороться, - бросил Лотэр вполголоса, пока шёл к стене рядом с балконной дверью. В штукатурке были выгравированы символы. - Беги ко входной двери, Элизабет! Скоро ты сможешь её открыть.

Как только Лотэр открыл барьер, Дорада перепрыгнула через перила, будто пройдя сквозь невидимый вход. От взмаха её руки распахнулись французские двери.

Пока Элли пыталась поймать дыхание, чародейка уже вплыла в комнату, паря в полуфуте над полом.

Лотэр рассказал кое-что о Дораде - как она полубезумная, гротескно мумифицированная орала, ища своё кольцо.

Сейчас же чародейка восстанавливалась. У неё по-прежнему был один глаз, но зато изумительный - оливково-зелёный с пушистыми ресницами. Некоторые пряди волос были густями, роскошного чёрного цвета, остальные висели сосульками. Кожа половины лица была гладкой и смуглой, другая - покрыта гниющими язвами.